Моей матери было двадцать лет, когда он родила мою сестру.

Моя сестра умерла, когда отцу было сорок пять.

Обязательства:

Я был обязан расплатиться за знания, полученные от измерений моей сестры.

У моей сестры было две руки и две ноги.

Я убил двух собак и двух кошек.

Моя жена была еврейкой. До переезда в Соединённые штаты, её родители жили в 196 милях от ближайшего концлагеря и в 32 милях от города, в котором Адольф Гитлер провёл юность.

Моя жена родилась в 1956-м.

Я показал Надин книгу про самоистязания, предложил ей взглянуть на фотографии мужчин, которые был настолько пресыщены, который так жаждали уникального опыта, что изуродовали свои гениталии. Она была заинтригована этой темой, и, кажется, её особенно заинтересовало фото мужского члена, который был хирургически разделён, и сквозь который было вставлено металлическое кольцо.

Она сказала мне, что идея самоистязания притягивает её. Она сказала, что начала уставать от секса, что во все три её отверстия проникали так часто, так много раз и столь разнообразными способами, что ощущений, которые были бы для неё в новинку, не осталось. Всё, что она испытывала, было повторением или вариацией.

Сказав, что могу сделать новое отверстие, я отвёз её в лес, привязал к развилке дерева и воспользовался ножом, чтобы проткнуть и вырезать в её животе щель, достаточно большую, чтобы принять меня.

Когда я вошёл в неё, она всё ещё была жива и кричала не только от боли. «Боже», — продолжала выкрикивать она.

Моё белое семя стало розовым, перемешавшись с её кровью.

Я хотел убить врача, убившего мою жену, но после её смерти видел его лишь однажды, в многолюдной толпе, а другой возможности не представилось.

Поэтому снял небольшую квартиру, заставил полки медицинскими книгами и расставил мебель так, как, по моему мнению, это сделал бы врач.

Квартира была под номером 56.

Я подружился с молодым человеком весьма похожим, за исключением бороды, на врача моей жены. Я, улыбаясь, пригласил молодого человека в свою квартиру, а затем показал ему пистолет и приказал раздеться. Он сделал это, и я заставил его надеть купленную мной белую одежду врача. Я затолкал его в ванную, заставил побриться и надеть хирургическую маску.

Накануне вечером, в зоомагазине, я купил щенка и убил его, перерезав глотку, и слил кровь в стеклянный кувшин. Кровь я выплеснул на молодого человека, и теперь иллюзия была полной. Он выглядел почти также, как врач, который убил мою жену. Я выписал слова, которые должен был произнести ненастоящий доктор, пока я его убиваю, затем распечатал их и закатал в пластик.

Я взвёл пистолет, подал страницы молодому человеку и приказал говорить.

Окончание разговора:

ВРАЧ: Я убил твою жену.

Я: Ты хотел её смерти!

ВРАЧ: Она была стервой и шлюхой! Она её заслужила!

Я: Ты убил моего сына!

ВРАЧ: И я рад, что сделал это! Он был сыном стервы и сыном шлюхи, и я знал, что не могу позволить ему родиться!

Я: Поэтому ты заслуживаешь смерти.

ВРАЧ: Да. Я убил твоих жену и сына. Ты имеешь право убить меня. Это будет честно.

Я выстрелил ему в пах, выстрелил ему в рот, прострелил ему руки, прострелил ему ноги и оставил там умирать.

В газетной статье писали, что он умер от потери крови, через четыре часа после того, как пули пронзили его тело.

Молодой человек был биржевым брокером.

С тех пор, как моя жена умерла, я подрезаю ногти на руках и ногах раз в неделю. Обрезки я собираю и храню под кроватью, в пластиковом мешке из-под мусора.

На десятую годовщину её смерти, которая стала бы десятым днём рождения нашего сына, я взвешу пакет с обрезками ногтей, а затем положу мешок в огонь.

Я проглочу десять чайных ложек пепла.

Остальное похороню с телом моей жены.

Информацию, полученную от взвешивания, я использую, чтобы определить дату и способ моей смерти.

Джон Ф. Кеннеди был убит в день моего рождения.

Мои инициалы Дж. Ф.К.

Инвентаризация:

В моём магазине шестнадцать научно-популярных книг, содержащих информацию о ламах. Пять прозаических книг, в которых лама играет важную роль. Все эти книги детские, и три из них это рассказы Хью Лофтинга о докторе Дулиттле.

С тех пор как умерла моя жена, я убил шестнадцать взрослых. И пятерых детей.

Трое из детей были родственниками.

Лама изменила мои планы. Лама и слабоумный мальчик.

Из окна моего магазина я смотрел на мёртвое животное, на слабоумного мальчика рядом с ним, на случайных прохожих, которые проходили мимо, останавливались и шушукали. Я знаю, что кто-то из них, кто-то, кого я не смогу проконтролировать, со временем уведомит власти, и они уберут тушу прочь.

Я не могу позволить этому случиться.

Или, возможно, могу.

Присутствие ламы на моей аллее указывает на то, что я поступал неправильно, и это требует жертвоприношения.

Но кто будет жертвой, слабоумный мальчик, или я сам? Никто из нас этого не знал, и мы смотрели друг на друга. Он, снаружи, рядом с животным, я, изнутри, среди своих книг. Сквозь грязное окно мальчик казался размытым, поблекшим, хотя лама всё ещё была отчётливо видна. Это знак? Я не знаю. Но я знаю, что должен срочно принять решение. Должен действовать сегодня днём. Или вечером.

Я измерил тело ламы, и оно оказалось четыре фута и десять дюймов длинной.

Завтра 10 апреля.

Полная Луна на Дэт-Роу

Несколько лет назад британский редактор решил составить антологию, для которой авторы будут писать рассказы на основе названий, предоставленных им самим. Все его названия были клише-образами ужасов, и мне досталось «Полнолуние в камере смертников». [10]

Я знал, что не хочу изображать буквальное полнолуние или буквальную камеру смертников. Это было бы слишком просто. И слишком банально. К счастью, по телевизору показывали «Танцы с волками», и я подумал: «Ага! Я сделаю „Full Moon“ именем индейца». А идея сделать «Death Row» названием улицы принадлежит песне «Sonora's Death Row», которая входит в альбом великого Роберта Эрла Кина-младшего «West Textures».

К сожалению, антология так и не состоялась, редактор исчез, и я отложил рассказ. Это его первое появление.

Он увидел мужчину в казино.

Полная Луна сначала подумал, что он ошибается, обычный мужчина в ковбойской шляпе и с грязными светлыми усами, похожий на человека с Дэт-Роу. Но затем мужчина повернулся к нему лицом и, глядя через переполненный игровой зал, улыбнулся.

Внутри пробежал холодок. Это невозможно, этого не может быть.

Но он был здесь.

Прошло тридцать пять лет, он вырос из испуганного мальчика в пожилого управляющего игорным бизнесом племени, но человек с усами не постарел ни на день и выглядел точно так же, несмотря на все эти годы. Его глаза смотрели из шумной дымной комнаты, те же глаза, которые преследовали его в кошмарах в течение последних трех десятилетий.

И мужчина узнал его.

Это была страшная деталь. Ковбой знал, кто он такой. Среди суматохи в комнате, людей, идущих от игрового автомата к колесу рулетки и к карточному столу, мужчина стоял неподвижно, не сводя с него глаз.

Смотрел и улыбался.

Полная Луна отвернулся. Он вспотел, ноги ослабели. Он точно знал, так же как свое имя, что этот человек пришел сюда не играть, не пить, не встречаться с друзьями, не смотреть достопримечательности и не тусоваться.

Он пришел за ним.

Полная Луна поднял глаза, посмотрел на то место, где стоял мужчина.